В чем смысл боли?

Меня в детстве учили, что нельзя другим людям сообщать о своей боли. По крайней мере, до тех пор, пока ты можешь с ней справляться. Считалось, что моя боль доставляет неудобства людям, которые к этой боли никакого отношения не имеют. И незачем это делать. Это называлось «терпи». И я очень хорошо этому научилась.

Палец даю на отсечение, большинство моих ровесников, читающих меня сейчас, хорошо этому научилось. Мы хорошо умеем терпеть физическую боль, пока нас не увезет скорая помощь. И не менее хорошо – душевную боль, пока отношения не развалятся и не погребут нас под обломками, искалечив еще сильнее.

Нас не учили, что сообщать о своей боли – это способ коммуникации с миром. Что это не только в интересах того, кому больно, ведь тогда ему можно помочь еще простыми средствами. Это и в интересах тех, у кого сейчас не болит. Это предупреждение, что «вот если сделать так-то, то потом будет больно». Потому что очень слабо работают все эти «техники безопасности», которые на бумаге и не имеют отношения к живому опыту. А когда живой человек, непосредственный участник событий, рассказывает, что вот это – больно, то это рождает сильные чувства. У большинства взрослых людей здоровая реакция на чужую боль – это желание помочь. И вторая реакция – желание обезопасить себя от подобной боли в будущем.

Но когда нас с детства учат скрывать свою боль, это оставляет нас частью живого опыта, опыта переживания боли, в детстве. И тогда во взрослом возраcте наша реакция на чужую боль будет иная. Взрослый человек, у которого все было неплохо, пока он не узнал, что где-то рядом кому-то больно, может опрокинуться в собственную боль, которую он проживал в одиночестве и терпел. И от этого бывают две реакции. Либо «сверху» – он будет делиться своим опытом, тем опытом, что он получил в детстве: «терпи!». И это будет выглядеть, как жестокость. Хотя человек-то, может, и сочувствует. Человек-то, даже слишком сочувствует, просто знает лишь один способ совладания с болью: «ТЕРПИ!». Если ты еще не умираешь и тебе еще не нужна скорая и мы не разводимся… Он делится лучшим из того, что у него на самом деле есть. Это позволило когда-то выжить ему, не раздражая окружающих, которые, вероятно, в ответ на не очень сильную боль делали еще больнее.

Либо человек продемонстрирует позицию «из глубины» – из глубины собственной боли, он будет воспринимать чужую боль, как свою. Причем это будет сильно искажать картину, ведь боль каждого уникальна. Но тревога за ближнего, который поделился болью, настолько поднимает собственную боль, что кажется, что надо этого ближнего непременно спасать. А то случится непоправимое. Казалось бы, какая проблема может быть в том, что человек бросается на помощь сразу, еще даже предвосхищая твою боль?

Мне кажется, как минимум, две. И первая, конечно, для помогающего. Который пытается вылечить чужую боль, забывая о собственной, игнорируя себя и свои потребности. И в результате получая еще большую боль, ведь пока занимался чужими делами, свои пришли в еще большее запустение. А вторая проблема для того, у кого болит. У него-то точно болит не совершенно точно так же. Как-то по-другому болит. И, может быть, у него есть ресурсы, чтобы справиться. А поделился он не для того, чтобы ему помогали, он помощи и не просил, а просто имел желание получить сочувствие и поддержку. И тут же оказался в воронке еще и чужой боли, от которой можно испугаться и действительно ощутить себя беспомощным, еще более уязвимым и совсем не способным справиться. Кто бы мог подумать, что избыток заботы может сделать другого человека не более счастливым, а более несчастным, правда? Но так случается.

Зачем я это пишу сейчас? Захотела рассказать одну историю, от которой мне больно. Подумала, что воскресенье. Снег за окном. Может, у кого-то уже предновогоднее настроение. А тут я. Про боль. И с этим к людям, которые к этой боли никакого отношения не имеют… Поймала себя на этом. Удивилась, насколько же прочно сидит это все внутри меня. И насколько поддерживается тем, что снаружи. И не написала.

Но не уверена, что удержусь и не напишу.

В общем, в этом блоге возможна грустная история на этой неделе. Не совсем про меня. Короткая. По крайней мере, я предупредила, чтобы все, кто не готов, мог вовремя спрятаться.

Светлана Панина, психолог, гештальт-терапевт